Глава 1: Последние новости

Глава 1

Последние новости


— Миша, ты готов? Все вещи собрал? Ничего не забыл?

— Не волнуйся, мам, даже если я что-то и забыл, у бабушки всё найдётся. Не на Северный же полюс еду, — беззаботно отозвался Миша.

— Ну, смотри, чтоб, как в прошлый раз, не получилось, — напомнила Екатерина Андреевна.

Было пятое июня. Недавно наступили долгожданные летние каникулы, и Миша собирался в деревню к бабушке. Точнее, не в деревню, а на обыкновенную загородную дачу, находившуюся всего в 30 километрах от Москвы, но в их семье её в шутку называли «деревней». Каждое лето Миша Бирюков вместе со своим двоюродным братом Сашкой Никитиным уезжал на дачу до первого сентября.

В этот раз Миша возлагал большие надежды на лето. Учебный год выдался весьма скучным, к тому же он умудрился бесславно проболеть ангиной все зимние и весенние каникулы, поэтому летом намеревался оторваться по полной. За долгую зиму, которая плавно перетекла в весну и не хотела сдавать позиций аж до майских праздников, Миша вдоволь насиделся в четырёх стенах и от нечего делать переиграл в кучу компьютерных игр: бродилки, стратегии, квесты и даже, к большому его стыду, пасьянсы. Вдобавок он зарегистрировался почти во всех социальных сетях и тратил кучу времени на обновление статусов, просмотр чужих фотографий и на бессмысленную переписку с друзьями. К концу учеб ного года он так устал от всей этой ерунды, что намеренно отдал все диски с компьютерными играми однокласснику

(тот давно умолял Мишу одолжить их ему на время) и перестал отслеживать обновления в соцсетях. Собираясь на дачу, он принял поистине героическое решение: не брать с собой компьютер, чем очень обрадовал маму. (На самом деле, никакого героизма в этом не было, так как Миша был уверен, что Саша непременно возьмёт свой ноутбук).

Миша учился в восьмом классе (только что перешёл в девятый) школы с углублённым изучением английского и математики. И если с английским у него всё было о’кей, то с математикой проблем хватало. Надо сказать, что Миша был почти круглым отличником (если не считать четвёрки по алгебре). Ему нравилось учиться, нравилось узнавать

что-то новое и, что греха таить, нравилось щеголять своими знаниями перед одноклассниками. Он обожал вычитать какой-нибудь малоизвестный факт и как бы невзначай упомянуть о нём в разговоре, снабдив подробными комментариями и нудными пояснениями. Но эта маленькая черта характера вовсе не мешала ему иметь много друзей и быть душой компании. Вдобавок он легко мог дать списать на контрольной, за что в классе его все любили и уважали.

Миша как раз застёгивал рюкзак, когда услышал сигнал домофона в коридоре. Его тут же переполнила невероятная радость. Казавшаяся ещё пару недель назад такой далёкой мечта о каникулах вдруг стала реальностью. А что? Он успешно сдал годовые контрольные, получил отличные отметки за восьмой класс и теперь мог с чистой совестью насладиться заслуженным отдыхом. «Вот оно — счастье, — подумал Миша, застыв перед рюкзаком с блаженной улыбкой на лице. — Три месяца свободы! И никаких уроков!» Из состояния приятного оцепенения его вывел мамин голос:

— Михаил, чего встал как вкопанный, давай быстрее, дядя Гена уже подъехал!

Миша очнулся, накинул на плечи рюкзак, взял большую сумку, натянул на голову бейсболку, чмокнул в щёку маму и, не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице. Квартира была на третьем этаже, и Миша частенько пренебрегал благами цивилизации, тем более что лестничные пролёты находились в менее плачевном состоянии, чем стены лифтовой кабинки, сплошь и рядом исписанные футбольными кричалками и нецензурной лексикой. Но к чести самого Миши стоит отметить, что он не имел к этим надписям никакого отношения.

— Бабушке привет! — крикнула вдогонку мама. — Отдыхай!

— Хорошо, мамуль! — донеслось в ответ с первого этажа.

На улице возле машины его уже ждал двоюродный брат

Сашка. Не по годам высокого Сашу издалека можно было принять за взрослого мужчину. Но вечно блуждающая улыбка на лице и лихие каштановые завитки, нагло топорщащиеся в разные стороны, вмиг рассеивали это заблуждение. Добрая половина девчонок в классе тайно вздыхала по этим завиткам. Но Саша пока не выбрал ту единственную и оставался одним из самых завидных «женихов» в школе. Атлетический склад фигуры говорил о том, что Саша всерьёз увлекается спортом. Он отлично катался на коньках и состоял в школьной хоккейной команде. Неудивительно, что больше всех остальных учителей Сашу ценил физкультурник. Он ему так и говорил:

— Сашка, бросай науку и иди в спорт. Ты — надежда нашего хоккея.

Сашка, может, и рад был бы последовать совету мудрого наставника, но его родители оказались людьми приземлёнными и продолжали требовать от сына приличных оценок.

От Миши же, напротив, никто ничего не требовал. Да это было и не нужно. Он и так прекрасно учился, испытывая, как все ярко выраженные гуманитарии, лишь небольшие проблемы с точными науками. Но то, что он не понимал, он учил наизусть, и это его частенько спасало на контрольных (помимо мастерски запрятанных шпаргалок с формулами).
Миша был среднего роста, с широкими, как у пловца, плечами. Как бы оправдывая своё имя, он слегка косолапил, но это нисколько не портило его походку, а, наоборот, придавало ей солидности. У Миши были светло-русые волосы и серые глаза, и он тоже пользовался некоторой популярностью у девочек в классе, но до успеха брата ему всё же было далеко.

— Здорово, Мишка! Всё собрал? Ничего не забыл, как в прошлый раз? — с улыбкой поинтересовался Саша, пожимая протянутую руку.

— Да что вы все заладили одно и то же?! — сердито пробубнил Мишка. — Подумаешь, один раз забыл пару вещей, теперь успокоиться не могут.

— Ага, пару вещей! Да ты тогда полчемодана забыл. Зубную щётку, зарядку для мобильника, кроссовки, плавки, — принялся перечислять Саша.

Миша недовольно фыркнул.

— Можно подумать, ты никогда ничего не забываешь, — пробурчал он.

— Ладно, ребят, хватит спорить, ехать пора, а то в самую пробку попадём, — прервал разговор Сашин папа, Геннадий Анатольевич. Он только что проверил загруженность маршрута по смартфону и был явно не в духе. — Восемь баллов! Бросай всё в багажник, Миш.

— Хорошо, дядя Ген. И здравствуйте! — Миша отвлёкся от Сашиных подколов, кое-как запихнул рюкзак и тяжёлую сумку в багажник, который и так уже был набит до отказа вещами брата, и плюхнулся на заднее сиденье машины. Сашка важно восседал впереди, отказавшись составить компанию Мише.

Ехать предстояло не очень долго, но благодаря извечным московским пробкам поездка растянулась на два с половиной

часа, причём первый час машина практически не двигалась. Только когда удалось выехать за МКАД, стрелка спидометра поползла вверх. Но все эти мелочи не особо волновали Мишу с Сашей, которые взахлёб обсуждали планы на предстоящие каникулы. В «культурную программу», помимо банальных заплывов в озере и катаний на великах, входило: ночная рыбалка с ночёвкой в палатке, сплав на байдарках по реке, поездка в дом-музей Мураново (задание по литературе, на выполнении которого упорно настаивал Миша) и ещё много разных весёлых занятий, которые может предложить дачная жизнь. Но самое главное приключение было связано с посещением заброшенной дворянской усадьбы. В этом году ребята твёрдо решили пересилить свой страх (в конце концов, они уже не маленькие дети) и исполнить давнюю мечту — исследовать дом изнутри и опровергнуть слухи местных жителей о привидениях, якобы населявших усадьбу.

Их оживлённый разговор то и дело перебивало ворчание дяди Гены:

— Ну вот, замечательно, недавно заправлялся, а лампочка уже горит. Впустую полбака бензина сжёг на одном месте! Сейчас на минутку заскочим на заправку, — поворачивая руль, оповестил он ребят.

— Отлично, па, а то я проголодался, — Саше было всё нипочём. — Мы пойдём тогда зацепим чего-нибудь вкусненького, пока ты заправляешься, — беззаботным тоном произнёс он и, взяв папин бумажник, выпрыгнул из машины. Миша последовал за ним, радуясь возможности размять ноги — на заднем сиденье было довольно тесно.

— Оплати бензин заодно. И водички купи, жара такая! — крикнул вдогонку дядя Гена.

— Ага.

Заскочить «на минутку» не удалось. Сначала у кассира не оказалось сдачи, потом Саша перепутал номер колонки, пришлось аннулировать заказ. В результате только через десять минут ребята вышли из магазина (к радости остальных покупателей), неся по бутылке газировки и по пакетику сухариков. Возле машины их ждал хмурый дядя Гена.

— Чего так долго-то? — сердито спросил он.
— Очередь большая, — быстро соврал Саша и протянул папе минералку без газа.

— Ну, садитесь скорее, — поторопил братьев Геннадий Анатольевич, — мы такими темпами только к ночи доедем.

Ребята вдвоём залезли на заднее сиденье (у Саши уже шея затекла сидеть в пол-оборота) и принялись шуршать пакетиками с едой. Наконец, преодолев последний рубеж, отделявший путешественников от дачи, — нудное стояние на железнодорожном переезде, — машина подъехала к знакомым воротам. Ворота были предусмотрительно распахнуты настежь, а возле калитки на деревянной скамейке, утопающей в кустах шиповника и сирени, виднелась маленькая фигурка бабушки. Завидев машину, бабушка проворно вскочила на ноги и приветственно замахала рукой.

— Ну, слава богу! А я всё жду, жду. Думаю, где вы? Уже волноваться начала.

— Здравствуйте, Злата Фёдоровна, — поздоровался с тёщей Геннадий Анатольевич. — Вы же знаете, какие сейчас в Москве пробки, а потом ещё на переезде застряли.

— Знаю, знаю, — тяжело вздохнула бабушка. — Да, сейчас не то, что раньше. Все куда-то несутся, как оголтелые, спешат. Ну, проходите скорее в дом, я там стол накрыла. Уста ли, небось, с дороги?

— Привет, ба! — Саша первый вылез из машины и был немедленно пойман в цепкие объятия бабушки. После троекратного чмокания в щёку бабушка отпустила первого внука и принялась за второго. Бабушкины объятия, хоть и казались слегка неуместными, — ведь ребята уже перешли в девятый класс! — всё же были очень родными и приятными и пахли топлёным молоком и блинами с малиновым вареньем, поэтому от них никто не отказывался.

— Ну, бегите, — кивнув в сторону дома, сказала Злата Фёдоровна. — Распаковывайтесь и к столу.

Двухэтажную дачу с покатой, покрытой шифером крышей над маленьким круглым чердачным оконцем, венчал флюгер в виде петушка. Дача была построена дедом Златы Фёдоровны, Осипом Карловичем. Дом был местной достопримечательностью и гордостью семьи. Всё, начиная от крыльца и заканчивая красивыми резными наличниками, было сделано своими руками. Дому было уже почти сто лет, поэтому та или иная его часть периодически требовала ремонта, но в целом он сохранил свою первоначальную самобытную красоту.

Ребята прошли по узенькой, посыпанной гравием и тёртым кирпичом дорожке и, перескочив через семь ступенек крыльца, оказались в сенях. Хотя снаружи дом казался не очень большим, внутри было довольно просторно. На первом этаже находилась бабушкина комната, служившая одновременно и спальней, и гостиной со столовой. Посередине комнаты стоя ла большая белая печь — тоже творение рук Осипа Карло вича. На её правой стенке, если присмотреться, можно было разглядеть едва различимые чёрточки, сделанные карандашом. Это Злата Фёдоровна каждое лето отмеча-
ла, на сколько сантиметров подросли её любимые внуки. Верхняя риска принадлежала Саше — 177 см, нижняя — Мише — 173 см.

За печью, скрытая от посторонних глаз, стояла бабушкина кровать, усыпанная горой пуховых белоснежных подушек и напоминающая многоярусный кремовый торт. Злата Фёдоровна каждый день аккуратно взбивала каждую подушечку и складывала одну на другую воздушной стопкой.

Слева от спальни на утеплённой террасе размещалась кухня с прекрасным видом на сад. Из сеней на второй этаж вела крутая лестница. Там были три небольшие комнатки. По левую руку — Мишина, по правую — Сашина, посередине — для остальных членов семьи. Когда на дачу приезжали обе дочери Златы Фёдоровны, Миша брал раскладушку и перемещался к Саше, чтобы освободить комнату.

Под самой крышей находился чердак. Чего только там не было! Ещё бы, ведь за столетнюю историю несколько поколений обитателей дома превратили чердак в своеобразное хранилище древностей. Сундуки с льняными скатертями и старыми выцветшими шторами, старинные зеркала, почерневшие от времени, сломанные часы с кукушкой, стопки книг на старославянском и почему-то французском языках, удочки, прялка, сосуды для вина и домашних настоек, трюмо без ножки, деревянная клетка для птиц, ящик с новогодними игрушками и ещё куча разных интересных вещей. Коробка с диафильмами и чемодан с пожелтевшими фотографиями занимали особое место на полке.

Мальчики втащили сумки на второй этаж, скинули рюкзаки на кровати и, кое-как распаковав вещи (комками побросав одежду в шкаф), сбежали вниз, плюхнулись на старый диван возле обеденного стола и жадно окинули глазами яства. Бабушка постаралась на славу! Стопка свежеиспечённых блинов, три разновидности варенья, сметана, большой кувшин с ягодным компотом, окрошка, тарелка с помидорами и огурцами, миска с оливье, а посередине всего этого великолепия огромный пирог с капустой.

Не дожидаясь особого приглашения, Саша накинулся на пирог.

— Имей совесть, подожди, пока все сядут, — упрекнул его более терпеливый Миша.

— Вот сам и жди, — пробубнил Саша, запихивая в рот приличный кусок пирога. — Я ещё на заправке есть захотел. Или ты думаешь, я теми сухарями должен был наесться? — и он деловито подцепил вилкой пару дымящихся, пропитанных маслом, блинов.

— Да ешьте на здоровье, для вас ведь всё готовила, — сказала появившаяся в дверях бабушка. — Руки-то хоть мыли?

— Мыли, мыли! — не сморгнув, в один голос соврали мальчики. — Ещё в Москве мыли, — тихо прибавил Сашка.

Подошёл Геннадий Анатольевич, и речь за столом, как это всегда бывает после долгой разлуки, повернулась в сторону последних новостей.

— Что у вас новенького, Злата Фёдоровна? Кузнецовы продали участок?

— Да, два месяца как продали. Новый хозяин уже и сарай переделал, и забор старый поменял. А у Ирочки как дела? — задала бабушка встречный вопрос. Ирочка, то есть Ирина Андреевна, была младшей дочерью Златы Фёдоровны, женой Геннадия Анатольевича и мамой Саши.

— Всё нормально. Привет вам передавала. Если получится, обещала заехать в конце июня. А что администрация по поводу газа говорит?

— Да что она может сказать! Говорит, что газ будет, а когда будет — неизвестно. Мне соседка сказала, что её сын в интернете посмотрел, а там, оказывается, написано, что посёлок-то уже три года как газифицирован. Ну, вы можете себе представить! Как только людям не стыдно!

— Эх, у нас сейчас людям ни за что не стыдно, Злата Фёдоровна. Понятия совести и чести ни у кого не осталось. Все живут сегодняшним днём. Думают, в деньгах счастье. Думают, обворуют полстраны, карманы набьют, и им за это счастье будет.
— Ну, началось, — Саша кинул многозначительный взгляд на Мишу, — любимая папина тема.

— Это вы очень верно сказали, Геннадий, — с готовностью согласилась Злата Фёдоровна. И хотя она была знакома с Геннадием Анатольевичем уже больше двадцати лет, шестнадцать из которых он был счастливо женат на её младшей дочери, тем не менее бабушка придерживалась негласного правила обращаться к своему зятю исключительно на «вы».

— Ба, а Ванька с Максом уже приехали, не знаешь? — прервал ушедший в сторону политики и морали разговор Саша.

— Может и приехали, честно говоря, не видела.

— А новый кто-нибудь на лето дачи не снимал? — с интересом спросил Миша.

— Насчёт дач не знаю, — загадочно произнесла бабушка и отпила из стакана компот, — а вот наш барский дом сняли. — Как сняли?! Кто?! — в один голос воскликнули ребята.

«Барским домом» все жители в округе привыкли называть большую усадьбу, которая стояла заколоченной на невысоком холме возле озера, в самом центре посёлка. Хозяева усадьбы — потомственные дворяне из знатного древнего рода Серебряковых, эмигрировали за границу во время революции. С тех пор о них никто ничего не слышал. Ходили абсолютно противоположные слухи, якобы один из потомков выгодно женился на дочери американского нефтяного магната и сказочно разбогател, но во время Великой депрессии в 1932 году обанкротился и застрелился. Другая версия гласила, что потомки осели то ли в Англии, то ли во Франции и владеют каким-то бизнесом, связанным с издательством газет. Но все эти сплетни были ничем иным, как плодом воображения особо падких на сенсации жителей посёлка.

— Семья какая-то, — уклончиво ответила Злата Фёдоровна.

— А дети у них есть? — не унимался Сашка.

— Да вроде бы есть дочка, ваша ровесница или чуть постарше. Дачи-то обычно для детей и снимают, — добавила с улыбкой бабушка.

— Ладно, спасибо за прекрасный обед, но, к сожалению, мне пора ехать, — сказал, вставая из-за стола, Геннадий Анатольевич.

— А может, останетесь? Завтра поедете, — гостеприимно предложила бабушка.

— Звучит, конечно, заманчиво, Злата Фёдоровна, но у ме ня дел в Москве много, завтра весь день в разъездах. Лучше я сегодня вернусь. В обратную сторону пробок быть не должно, — с надеждой сказал дядя Гена, на всякий случай сверяясь с картой в смартфоне.

— Ну, как знаете. Поцелуйте за меня Ирочку.

— Непременно.

Мальчики пошли проводить Геннадия Анатольевича до ворот, а бабушка побежала на кухню собрать гостинцев для дочери. Когда Сашин папа уже сел в машину, Злата Фёдоровна вышла за калитку и протянула через окно увесистый свёрток.

— Вот, тут блины, здесь варенье яблочное. Оно, конечно, прошлого года, но всё же, — объясняла бабушка. — Осенью новое сварю, — пообещала она.

— Спасибо большое, — Геннадий Анатольевич взял свёрток и бережно положил его на сидение справа от себя. — По ка, ребята, не шалите. Помогайте бабушке, — напутствовал он.

— Покеда, пап!

— До свидания, дядя Ген!

Машина медленно тронулась и через минуту скрылась за поворотом.

— Чего делать будем? — спросил Миша.

— Давай сходим на разведку, узнаем, приехали уже ребята или нет, — предложил Саша.

— Только сначала переоденьтесь, — Злата Фёдоровна недовольным взором окинула щеголеватые наряды мальчиков, по её мнению, явно не подходящие для сельской местности.

— Это ещё зачем? — удивился Саша. — По-моему, мы отлично выглядим, правда, Миш?

Вот-вот, чересчур отлично, — не унималась бабушка, — вы лучше что-нибудь попроще наденьте, а то вдруг запачкаетесь.

— Бабуль, мы уже не маленькие, чтоб запачкаться, — полушутливо-полуобиженно ответил Миша.

— Как знаете, — махнула рукой бабушка, — но для меня вы по-прежнему маленькие дети и навсегда такими останетесь. И всё-таки вам придётся переодеться, потому что я вас попрошу помочь мне сначала на участке, а потом можете идти, куда хотите.

— Ладно, — нехотя согласились мальчики и поплелись на второй этаж переодеваться. Миша заменил свои новые песочного цвета брюки на полинялые дачные штаны, а вместо голубой рубашки с короткими рукавами надел старую футболку. Саша долго копался на полке в шкафу, пытаясь отыскать любимые шорты, пока не вспомнил, что выкинул их ещё прошлым летом: они стали малы и больше походили на трусы. Пришлось надевать рваные джинсы. Переодевшись, ребята спустились вниз:

— Мы готовы. Что надо делать? — спросил Миша.

— Совсем другое дело, — бабушка удовлетворённо кивнула. — Эту одежду не жалко. Надо подрезать старые ветки на кустах смородины, перетянуть кое-где плёнкой парник, снять с потолка в сарае осиные гнёзда и ещё натаскать воды в бочки, — как само собой разумеющееся перечислила она.

— Ого, да это на пару часов, не меньше, — расстроился Саша. Но увильнуть от работы было невозможно, ведь кто ещё поможет бабушке, как не родные внуки?

Саша сбегал в сарай за вёдрами. Миша тем временем дошёл до колодца и, взявшись за рычаг, размотал верёвку, затем зачерпнул полное ведро и, пыхтя, втянул его обратно. Пока он наполнял пустые вёдра колодезной водой, Саша относил их к бочкам, стоявшим по периметру дома под водостоками. Дождя давно не было, и бочки уже наполовину опустели.

Вдвоём ребята быстро разделались с первым заданием, и Миша отправился подстригать кусты, а Саша как самый высокий пошёл снимать осиные гнёзда. Пару раз из сарая доносился его сердитый крик, — очевидно, осы не собирались сдавать свои позиции без боя. Миша только усмехался про себя и продолжал откусывать секатором безобидные ветки красной смородины. Наконец осы были повержены, и на пороге показалась довольная физиономия Саши. На вытянутых руках перед собой он держал лопату с четырьмя серыми комочками.

— Отнеси их за участок, — посоветовал Миша. — А ещё лучше, оттащи к дому Кости. Пусть у него в сарае посе лятся.

— Нет, далеко. Пока я дойду, на мне живого места не останется. — Саша быстрыми шагами пересёк участок и скрылся за калиткой. Через минуту он вернулся, вертя в руке пустой лопатой.

— Что теперь?

— Со смородиной я разобрался. Остался парник.

— Фу, самое нудное, — расстроился Саша.

Братья осмотрели парник, намечая фронт работ. Зима выдалась очень снежной, и, чтобы крыша парника не обва-

лилась, бабушке пришлось несколько раз самой счищать с неё снег. Но всё-таки кое-где плёнка лопнула и образовались прорехи. Саша встал на уличную табуретку и начал латать дыры. Миша исполнял роль подмастерья — подавал гвозди и нарезал плёнку.

Когда ребята справились со всеми делами, на дворе уже стало смеркаться, вдобавок пошёл мелкий дождик. Злата Фёдоровна перегнулась через подоконник и позвала внуков на ужин.

— Спасибо, дорогие, я бы сама несколько дней возилась. Проголодались?
— Ещё бы, — уплетая за обе щеки жареную картошку с котлетой, сказал Саша. На руке у него вздулся волдырь от укуса осы, но он, как все мальчишки, не придал этому большого значения и назвал его «производственной травмой».

— Ваня звонил. Он уже на даче, тоже занят по хозяйству. Давай завтра с утра пораньше встанем и к нему смотаемся? — предложил изрядно уставший Миша. Вытянув из колодца вёдер пятнадцать воды, он едва мог держать в руке вилку.

— Да, — зевая, согласился Саша. — А то спать дико хочется.

После такого насыщенного дня ребята решили отправиться сразу на боковую и, пожелав бабушке спокойной ночи, разбрелись по своим комнатам, где тут же уснули без задних ног.

1